Страница ОЛЬГИ БЛИНОВОЙ — http://oblinova.narod.ru
о себе новости статьи поэзия песни отзывы контакты связь

ПРЕДНОВОГОДНИЙ РАССКАЗ

Он встретился мне на траектории: мусорный контейнер-магазин. Я выскочила из дому впервые за три дня жестокого мороза, нос высунула на полчаса: мусор выкинуть, еду купить — и обратно в холодную свою квартиру, где, если газ включишь, можно работать и жить.

Он встретился на половине траектории — как раз между контейнером и магазином. Мороз и солнце, и вылитый Дед Мороз навстречу: борода, полушубок овчинный, глубоко посаженные глаза — умные, лукавые... этакий вот дед-мороз без мишуры, натуральный, одетый тепло и сермяжно, без мешка, с прорехой вместо одного из карманов — словом, настоящий, не для детей.

— Где моя Снегурочка? — завопил он при виде меня.

— Не встречала. А что, пропала?

— Да вот сбежала и нету. Может где-то в магазине растаять, мало ли?!

— Ну... может, вернется. Или уж другую найдите.

— Какую другую?! мне нужна моя Снегурочка!.. Как тебя звать?

— Инна.

— Хочешь анекдот про Снегурочку? Вот лежит пьяная баба. Подходит мент, пинает: что ты тут валяешься? — А я Снегурочка. — Да ты же, на хрен, вся описанная? — А это... я... таю.

Хороший анекдот?

— Нормальный. По теме...

...Тут в кильватере деда обнаружился молодой спутник. То есть: он подплыл. Он уже явно плавал в морозном пространстве, не видя пути, но изнутри подогретый — видимо, оба они грелись с утра, но старший был вовсе не пьян — имел закалку.

Молодой радостно воззрился на меня: какую рыбу отловил его спутник! ...На их фоне, в молодежной шапчонке и белом свитере из-под куртки я и вправду выглядела почти Снегурочкой.

Началась борьба за женщину.

— Как тебя звать? — в голос спросили оба. — Фекла? — возвысил голос старший, нестандартностью отвоевывая пространство.

— Фекла, — смиренно согласилась я, вспомнив свой жизненный путь и то, к чему он логически пришел.

— Да ну... — сказал молодой. — Я вот Игорь, а ты?

— Вроде бы Инна.

— Вот видишь, как сочетается! Инна, поедем со мной на Новый год!

— Ма-лчать! Иннушка, не слушай ты этого — он себе женщину на Новый год ищет, а я насовсем. Нет, ты не подумай, я к тебе без этого...

— И я без этого, — встрял младший. — Ты не подумай... мне только пищу приготовить…

— Ма-лчать! Ты прапор. А я — лейтенант запаса. Команда: ма-алчать!

— Игорь, я вообще-то тебе не пара, — попробовала я внести мир. — Я тебя старше.

— Да ну... — воззрился он. Я скромно обозначила свой год рождения.

— Да ну! Не может быть. Да и неважно! — Обрадовался он диалогу между нами, но старший был сильнее:

— Заткнись, говорю!

И мне:

Давай я тебе стихи прочитаю, хочешь?

...что же он прочитает из немереного объема стихов в моей памяти?

Нет, я этого великолепного стихотворения не знала. Он прочел — на духе едином, но мне ли не оценить?

— Чьи стихи?

— Хрен помнит. Мои! — Да ну?.. — Ну, подельника моего. Они по стране разбежались. Кто сочинил — никто не знает. Извини, что выражаюсь. А вот еще хочешь — о любви?

...И снова прочел, прочел замечательно — очень хорошее и совсем неизвестное стихотворение.

Тут младший Игорь, дернувшись при попытке вступить, уронил в снег сигарету.

— А, чтоб тебя! Перебиваешь! (Мне: да он уже и нагнуться не может. А я — ничего! Я — скурю!) Дед-Мороз быстро нагнулся и поднял.

— Вы зажигаете спичку по-таежному.

— А ты была на Севере? — в голос спросили оба.

— В Эвенкии.

— А я в Олекминске. По соседству, да?

Посмеялись.

— Да, там все рядышком.

Помолчали.

— Иннушка, найди мне друга. Друга в юбке. Не надо мне ни прописки, ни пиписки — просто один повешусь. Был вчера у батюшки, сказал про это. Ты знаешь, что сто грехов отпустить можно, кроме одного?

— Убийства?

— А вот нет. Да хоть сто человек убей — но когда сам себя убьешь, этот грех не отпустят.

...А, не буду вступать в богословскую дискуссию. Лучше дослушаю. Додумаю.

...Этот мужик когда-то жил и служил здесь, в военном городке... поцарапался с семьей и расстался, и забомжевал, и выпал в осадок вон в той деревне близ городка... этот мужик был когда-то не только взрывной — очень умный, и был когда-то очень красив — Ты посмотри, какой типаж! — встрял в мои мысли Игорь.

— Три жены у меня было, Иннушка. И Север был. — Он скрестил пальцы решеткой. — И вот теперь один. Не могу я один! Найди друга в юбке. Я вот этими руками все умею.

— Вас хоть как зовут?

— Вячеслав Михайлович.

— Как Молотова.

— Не поминай этого долбака. Зови Михалыч — вон в той деревне меня только так и знают.

— Дом там у Вас?

— Как же, дом. Печки и той нету... загончик в пристройке. Шкуру на пол, шкурой накроюсь, главное, чтобы голый меж этих шкур, ну и вовнутрь, чтоб, если раскроешься, не замерзнуть... ты мне, если что, записку на дверь повесь — вот, запомни адрес... только за три дня предупреди.

Разговор приобрел деловой оборот. В три дня надо найти ему Снегурочку, а так чего зря шляться — стихи все не узнаешь... не услышишь... сколь ни живи... сколь над ними ни помирай.

— Инна, ну ты со мной поедешь? — обозначился Игорь.

— Ма-лчать! Заткнись! Вечно перебиваешь!!!

Сделался шум, на который пока еще весело оглядывались люди у магазина.

— Ребята, — сказала я, — не шумите, менты прибегут, отделение рядом. Всего хорошего, Михалыч. Адрес я запомнила. Игорь, ты ближние часы не пей, а то не найдешь, кто с тобой поедет.

И, найдя секунду промедления в неожиданной встрече, унырнула в безликие дома городка, в свой краткий маршрут, в конце которого еле теплая квартира и абсолютное новогоднее одиночество.

...ну а кого же ему найду?

Какой "друг в юбке" согласится?

В стране, где на стольких одиноких женщин столько опустившихся в бомжей мужиков?.. которых все равно меньше, потому что их меньше всегда... потому что... да кому в моей стране рассказывать, почему?

Кого я ему найду — неуправляемому, выпивохе (какими и бывают в жизни земной те, кому божьей искры перепало или просто души)...

Кого? Феклы-то есть, со спесью бывших жен офицерских... так ведь не надо ему Феклу, еще и с остатками былых благ — мебели там... чистоты стерильной в жилье как последнего оплота самоуважения и смысла жизни своей...

...С ним было бы трудно... но никогда скучно.

Но ни одна не рискнет.

Будь хоть стократно безнадежно одна. Тоже вынесла — хватит!

...Я вспомнила восьмидесятилетнего дядю Мишу из моего подъезда. Жена, земля ей пухом, та еще была выдра... он здоровался со мной много лет, и всем встреченным у подъезда, жизнерадостно тяпнув, желал праздника. А один раз окликнул меня по имени: заходите... человечьего голоса не слышал давно. Так Вы из Сибири? Из того города? Там у меня была женщина... вот найти бы ее теперь.

...Я вспомнила свою подругу: умницу, талантливого литератора, энергии и обаяния — через край... но впервые вышла замуж в сорок лет — за вечно пьющего мужика. И с тех пор с ним — как с ребенком. Он зовет ее не Феклой — зовет Фросей.

Зато не одна.

Но эта уникальная вакансия уже занята, Михалыч.

...Я вспомнила другую свою подругу: добрую, умную, хорошую, умученную работой наизнос, трудными дочерьми, стервозной престарелой матерью, жизнью в почти трущобе... и когда друг ее юности предложил ей любовь и поддержку, она сказала: против души не попрешь.

...Я вспомнила давнего друга, чудака и анахорета... мудрейшего даже в своей меланхолической психопатии человека... которому единожды, за шестьдесят, повезло встретить свою мечту... но ради нее он не смог выкинуть ни одной железки из своей набитой барахлом берлоги... не смог ни на шаг отступить от себя, чтобы понять другую. Конечно, они расстались.

Где ж твоя Снегурочка, Михалыч?

Ольга БЛИНОВА.
декабрь 2002 г.

Страница ОЛЬГИ БЛИНОВОЙ — http://oblinova.narod.ru
о себе новости статьи поэзия песни отзывы контакты связь