По нашему — вечер. По нашему времени — вечер.
За столько часов от Москвы, что никак не узнать,
Что делают те, а иные — иные далече.
В другом измереньи твоя вековая казна.
Услышишь ли их по беспроволочному телеграфу,
Поймешь ли как тяжко вещать из высоких глубин
Глядишь на графин а графин по-немецки — karaffe
Есть кара за верность — за верность когда нелюбим.
За верность местам, где изведано краткое счастье
И людям друзьями не ставшим — судьба развела
За эту причастность беспутной насмешливой касте
Где песни и ветер всегда заменяли дела.
Рубиновым соком графина наполнятся жилы
Как будто далекие доноры служат тебе
А ты говоришь все отдам чтоб они были живы!
Как будто возможна поправка в любви и судьбе
Как будто не те же аварии их будоражат
В другом измерении будто прочнее мосты
Они навели чтоб свою перебрасывать тяжесть
На берег иной до порога последней черты
Отмерены сроки — но сжаты и сдержанны строки.
И сказано все — многословье мое ни к чему.
И чтоб не судить о высокой и скорбной дороге,
И чтоб о своей не жалеть — говорю в эту тьму:
«По-нашему — вечер... По-нашему — версты и ветер...»